Принцип действия - Страница 50

Все на месте, и ничего лишнего.

Итак, к делу.

Он вызвал на виртуалку лоцмана объемный снимок помещения, где ему предстояло оказаться, тщательно изученный еще на орбите. Никто из шелтян не любил таких способов переноса, какой ему предстояло сделать – по видеоизображению незнакомого места. Лучше всего прыгать туда, где хоть раз побывал лично, но, к сожалению, в основном так и приходилось действовать на заданиях. Так называемый «слепой прыжок». Велика вероятность, что все пройдет не так гладко, как хочется.

По мысленному сигналу лоцман запустил встроенный в тулью шляпы пленочный синтезатор. Из полей «соро» словно протекла пленка из прозрачной субстанции. Опустилась на плечи, упруго затвердела, превратившись в цилиндрический шлем, свободно пропускавший кислород и задерживавший вредные газовые примеси, способный защитить лицо от удара лазера, а глаза – от вспышки светошоковых гранат. Снаружи пленка помутнела, перестраиваясь в режим односторонней проводимости, а изнутри все было видно отлично.

Чолан включил таймер на виртуалке на двадцать минут, пошел отсчет.

На самом деле должно хватить и пяти минут, остальные пятнадцать – про запас, всякое может случиться.

Сознание Чолана скользнуло, готовясь к прыжку. Он уже достаточно долго находился в помещении бункера, чтобы как следует прочувствовать его пространство. Точка возвращения прочно закрепилась в сознании. А точка посыла заканчивала оформляться в нечто осязаемое…

Он увидел помещение, куда должен был переместиться.

Первое задание! Тихо, тихо, спокойно…

Слабая ноющая боль охватила все тело.

В следующий миг там, где он стоял, воздух шумно вздохнул, заполняя образовавшуюся взамен исчезнувшей массы пустоту, а сам Чолан оказался на «Гряде».

10. Форпост «Гряда»

Отключившись от виртуальности, Шайя грубее, чем следовало, содрала нейрошлем с головы и вскочила с кресла-тренажера «Сфера», ругаясь про себя почем зря. Оказалось, вскочила слишком резко – голова закружилась, пришлось ухватиться за спинку кресла, чтобы удержать равновесие. Опять забыла, что нужно минутку посидеть, дать телу и сознанию прийти в себя. Ну что за характер, вечно она торопиться. Машинально взъерошила пятерней влажные от пота волосы, после нейрошлема они примялись. Короткая стрижка – это все-таки благо. Даром что ли никто из пилотов, кроме пижона Макса Хуллигана, не носит длинных волос – одна морока.

– Чтоб тебя приподняло и трахнуло! – выругалась она уже вслух, но капитан Бола, к кому была адресована сия гневная реплика, естественно, ее не слышал. Бола и Саня Мельница, или Большой, как его звали ребята, сидели в других креслах тренажер-класса и все еще сражались между собой в виртуальной реальности. Спинки игровых кресел полуопущены, поддерживая расслабленные тела, лица полностью скрыты зеркальными щитками нейрошлемов, отсекавших внешние раздражители – звуки и свет. ИскИн симулятора передавал необходимые ощущения прямо в мозг и регистрировал ответные реакции, поддерживал двусторонний непрерывный обмен, создающий полную иллюзию пребывания в мире Глубокого Погружения.

Саня Большой – рослый, массивный, грузный, Бола – маленький, худощавый, даже чуть ниже ее, Шайи Цедзе, но физический размер пилотов в бою на роботах никакого значения не имел. В исходе поединка Шайя не сомневалась. Саня, несмотря на свое мастерство, давно заслужившее уважение в команде, проиграет. А Бола выиграет. Он всегда выигрывает. Команда давно уже втайне от командира при каждом бое в тренажере делала ставки на его проигрыш. Между собой договорились – пока Бола выигрывает, деньги будут оседать в общую кассу. За два года контракта на Двойном Донце на счет общей кассы набежало уже около годового заработка любого из пилотов, так что тот день, когда кто-нибудь из них одолеет командира, станет весьма знаменательным для счастливчика.

Головокружение, наконец, прекратилось, усиленное сердцебиение, вызванное гневной вспышкой и резким подъемом на ноги, начало утихать. Шайя еще раз окинула взглядом обоих мужчин, прежде чем покинуть комнату. Скоро заступать на вахту, а она вся мокрая от пота после симулятора, игровой нейрошлем – это тебе не кокон жизнеобеспечения «меха», где контролируется твое спящее тело, пока бодрствует сознание. Не очень-то приятно в таком виде лезть в кокон ИБээРа и торчать там вот так восемь часов, пока тебя не сменят другие. Так, в душ, и немедленно!

Она вышла из тренажерной и быстрым шагом направилась в жилой сектор форпоста, тоже размещенный на подземном уровне. Собственно говоря, «Гряда» представляла собой слоеный пирог из двух этажей – подземного и надземного. Или гриб, «ножка» которого полностью погружена в почву, – в последней располагались жилые помещения, столовая, склады, тренажерный класс, верхний этаж; «шляпка» была целиком отведена под ангар для боевых роботов и прочей военной техники и по вместимости была раз в десять больше «ножки». Это и понятно – людской гарнизон «Гряды» невелик, основной упор в отражении агрессоров сделан на боевых роботов да на ракетные и пушечные турели, встроенные в бетонный колпак форпоста и в фортификационный вал защитного периметра.

Иногда, когда Шайя всерьез задумывалась над тем, что командир «Грозовых Стрел» вытворяет на своем «Огненном Демоне» – без разницы, в реальности или виртуальности это происходит, она, честное слово, испытывала самое настоящее благоговение. Бола не просто ас среди пилотов. Среди пилотов он – бог. По сравнению с его отточенным, невероятным мастерством ее опыт пилотирования выглядел жалко, хотя Шайя посвятила своей профессии восемь лет жизни. Проклятый Бола! Она подумала о нем уже без злости, злость улетучилась, привычно вытесненная невольным восхищением. Пополам с завистью. Хорошей, рабочей завистью, отлично стимулирующей желание совершенствовать собственное мастерство, чтобы достичь когда-нибудь в будущем мастерства командира. Впрочем, не стоит чересчур обольщаться, мастерства Бола она не достигнет никогда. Командир проходил Специализацию. Единственный из пилотов «Грозовых Стрел». Есть люди, психика которых изначально заточена под управление роботом, те, кто может пойти на сознательную перестройку своей личности с помощью «специализатора». Тогда и вне робота, и внутри его он будет почти одинаковым человеком, а двойственность мира не будет его раздражать. Но каждый сам принимает подобное решение – «иждивенец», или «специализатор», соответственно – временная надстройка над сознанием, расширение возможностей, или коренная перестройка, закрепление этих возможностей в голове пожизненно. Кроме Бола больше никто не рискнул настолько промывать себе мозги, хотя все без исключения считали себя профессионалами и имели приличный стаж пилотирования ИБээРов.