Принцип действия - Страница 77

Впрочем, дело совсем не в гауптвахте. А в причине, по которой он здесь оказался…

Грегори сидел на стуле возле тумбочки с таким понурым видом, словно арестован был именно он. Первый раз за все время дружбы Макс не чувствовал к нему привычного расположения. Он был раздражен и взвинчен. Сильно. До неприятия Грегори как личности, как друга. Возможно, сказывались последствия обработки мозга «Пацифистом». А может, ему просто надоело играть пай-мальчика, призванного всех веселить, мирить и утешать в этом воюющем дурдоме? А еще его одним своим видом злила книжка Грегори, которую тот держал на коленях, пряча в открытые страницы виноватый взгляд. «Учение о Жизни». Религиозные постулаты местной веры. Как только возникали какие-нибудь трудности, Грегори тут же хватался за свое дурацкое «Учение» и начинал перелистывать замызганные пластиковые страницы, хотя всю суть изложенных постулатов можно свести к одному-единственному изречению – «не пакости ближнему, если не хочешь, чтобы он напакостил тебе». И все. Чушь собачья, а не учение.

– Ну-ка, расскажи еще раз, как сражался со мной, – со сдержанной злостью потребовал Макс.

– Да чего рассказывать, – проворчал Булочка, избегая смотреть в его сторону. – Едва меня не уделал. Если бы не эксперт…

– Чушь! Я должен был тебя, как ты выражаешься, «уделать». Должен! Получается, вирус ломает не только мозги, но и боевые навыки…

– Да о чем ты! – Булочка, наконец, поднял на Макса ошарашенный взгляд. – Нашел, о чем думать! Радуйся, что жив остался! Серега Борода погиб! Петр и Шайя едва не погибли! «Гряду» потеряли…

– И на моей совести двадцать… сколько – двадцать восемь человек? – желчно уточнил Макс. – Наших. Своими руками отправил ребят на тот свет. Не могу в это поверить. Надеюсь, «тот свет» действительно существует, и им сейчас там лучше, чем здесь…

– Не на твоей совести, а на совести «миротворцев»…

– Да не занимайся словоблудством хоть ты, – резко оборвал друга Хуллиган.

Он стремительно вернулся к койке, рухнул на спину и уставился в потолок, подложив ладони под затылок. Дико не хватало возможностей лоцмана. Отвратительно чувствовать себя отрезанным от сети. Страха к лоцману после обработки вирусом он не испытывал. Скорее всего именно потому, что ничего не помнил из временного отрезка, когда находился под управлением вируса. В этом он себе отчет отдавал.

Внутреннее сожаление о солдатах, погибших по его вине, ему самому казалось неубедительным, зыбким. Да, он не знал каждого из них достаточно близко, но видел этих ребят часто и перекинулся парой-другой фраз с каждым из них за время службы неоднократно. Но в данный момент его больше жгла обида на собственную судьбу. Он не знал, чем займется на гражданке. Он умел только воевать. А значит, он – конченный человек. Посадить в тюрягу его, скорее всего, не посадят. В условиях военного времени всякое случается. Но из КВО «Правопорядок» его вышибут точно, причем с черной меткой в личном деле. С такой меткой он сможет найти работу разве что заштатным охранником в завалящей конторе. А это совсем не то, не то… Господи, голова кругом идет, что же ему теперь делать… свалилось это дерьмо на его голову. Случись это с другим, с тем же Грегори, Макс легко нашел бы для него слова утешения. К примеру, изрек бы, что неприятности подобного рода всегда случаются некстати, но надо крепиться, жизнь продолжается и всегда можно найти занятие по душе и без ИБээРов. Но для него самого такое утешение представлялось сомнительным. Притянутым за уши. Дурацким донельзя. Более того, его злила сама возможность подобных слов в свой адрес.

– Что сейчас поделывают остальные? – сверля взглядом полоток, спросил Макс.

– Понятия не имею.

Он не видел Грегори, но ясно представил, как конопатый увалень недоуменно пожимает рыхлыми плечами. Очень уж часто он видел этот жест у дружка в подобных ситуациях.

– Хорошо, поправка – а что они делали, когда ты их оставил? – Макс скрипнул зубами. Будь у него лоцман или будь лоцман у Булочки… впрочем, операционный отдел вряд ли теперь ему откроет доступ в сеть даже на полчаса, как вчера было сделано исключение для Сомахи.

– Когда я уходил из «забегаловки», Шайя отправлялась в душ, а капитан Бола утопал в ангар, там Сомаха торчит уже который час, занимается переналадкой систем управления и безопасности роботов, капитан, видимо, решил проконтролировать его работу. Петр и Санек, кажется, собирались завалиться спать. Я и сам порядком устал. День был долгий.

– Еще бы. Сколько я уже здесь?

– Часа четыре… Ты что, совсем ничего не помнишь?

– Лишь то, как меня сюда волокли. – Макс бросил на Грегори мрачный взгляд.

– Не волокли, а вели, – поправил Грегори, укоризненно поджав пухлые губы. – Не передергивай, в этом нет необходимости. Пехотинцы отвели тебя сюда по приказу Грога. Ты очнулся незадолго до прибытия в космопорт, на снегоходе, на вопросы не отвечал. Но на команды реагировал вполне адекватно. Медики тебя уже осмотрели, ничего серьезного не обнаружили, недельку поваляешься на койке, отдохнешь и придешь в норму, а пока считать тебя полностью здоровым еще рано, нужно понаблюдать. Сказали, что ты легко отделался. Тем ребятам, которые познакомились с вирусом два месяца назад, так не повезло. Ты счастливчик, Макс. И я… рад, что с тобой все обошлось благополучно…

– Вижу. Вижу, что только ты один и рад. Больше никто не пришел… навестить.

– Почему же. Хотели пойти все. Но Бола решил, что вполне хватит и моего визита. Сказал, что незачем всем сразу травить тебе душу. Лучше будет, если в курс дела я введу тебя один.